Да что ж такое-то, в самом деле.

---

Не помню, когда в последний раз у меня была такая же нервная неделя. Вся передёргалась, и, кажется, живого места в себе не оставила
Но это только кажется, ага. 2 автомата, 4 зачёта остались позади. Может, по матану тоже, того самого...расстреляют в упор?
Мечтать не вредно, да (:
Пытаюсь создать дома атмосферу праздника и настроиться на наступающий Новый год, но что-то пока плохо получается. Зато скоро стёпушка и зп, а потом бегом-бегом за вожделенным галстуком. Ае!



холидейз а камин

@темы: singing song

---

На одном дыхании

@темы: видео, сверхнатуральное

---

@темы: видео, сверхнатуральное, behind blue eyes

---

Только-только солнце показалось из-за крыши детского сада, и вся комната уже оранжево-золотая в мелкую и большую крапинку от тюля.
Отпустили с одной пары, и теперь я сижу и наслаждаюсь теплом от лучика на щеке. В квартире вкусно пахнет бабушкиной стряпнёй.
Вот оно - счастье.

@темы: быт, что-то такое, singing song

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ну что там ещё

Мама говорит, что я стала монстром, а квартиру превратила в зомбиленд.
И я с ней согласна. Отчасти. Наверное, стоило попытаться растянуть всё это дело на более долгий срок, но как можно стерпеть, когда всё внутри просто рвётся на части от любопытства? Вообщем, на протяжении последнего месяца где-то 6-7 серий в день, на ночь глядя (днём-то никак, ага).
И ничего же! Думала что спать не смогу, и поначалу так и было, помню, на первых порах ходила по коридору, как деревянная, быстро пробегая мимо двух больших зеркал, и в голове слова дурацкие вертятся. Кровавая Маша... Вот-вот из раковины начнёт подниматься грязная вода, и я умру. Или такая ситуация: сидишь в ванной, все уже спят, а за дверью какой-нибудь скрип внезапно.
Чёрт, придётся срочно выбегать и сражаться голой. Надо же семью спасать, в конце-то концов
А потом привыкла, втянулась. И маму подсадила, тоже теперь смотрит. Сидит, пилит, что, дескать, деградация на лице, всякую дрянь включаю, а сама только и успевает: "А куда он? А что случилось? А где?"
Да-да, мам.

И какая теперь учёба после этого всего...

На японском сегодня был большой стыд. Сенсей, как-то совершенно забыв меня предупредить (конечно, а зачем?), впустила в кабинет сразу двоих японцев.
...
Да я же их В ЖИЗНИ не видела ВОТ ТАК ВОТ! Перед собой! Парень что-то сказал, я в предынфарктном состоянии что-то промямлила в ответ, потом всё занятие сидела в прострации и считала свои лаги.
Сенсей: Первая основа второго спряжения...
Я (сама с собой): Я не представилась...это было невежливо...ой как невежливо...
Сенсей: ...на иру, эру....
Я: Боже. Почему "кара"? Что за бред? Надо было "ни"...
Сенсей: ...в случае с глаголами первого на "у"...
Я: ...Наверное, я показалась неотёсанной грубиянкой...
Сенсей: Настя, вы что? Всё никак от разговора с Ватанабэ-сан отойти не можете? Не переживайте, всё нормально.
Я: Э..Я, как бы это поточнее выразить...Хадзукасии. Очень. Абсолютно.

Как там это говорится?
Доки-доки суру.

@музыка: Maxence Cyrin

@настроение: усталое

@темы: быт, сверхнатуральное, behind blue eyes

---

Сделай хорошо

button.dekel.ru/

@темы: халва

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

На стихи Юнны Мориц.

@темы: rus, singing song

---

APH фанфик "Seven i". Глава 8.

Автор: я
Бета: Сам себе бета
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка, Англия. Остальные фоном.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Драма, POV, Романтика
Статус: в процессе написания

До конца первого летнего месяца оставалось всего несколько дней. Обычно в это время я всегда пребываю в приподнятом расположении духа, ведь на горизонте радужным пятном маячит мой день рождения, но в этот раз…
Тот судорожный глоток свежего, напоённого ароматами хвои и смол воздуха, что на краткий миг восстановил равновесие в моей душе, растаял, как дым. Я снова остался один на один с самим собой, своими безуспешными поисками выхода, бессонницей и охапкой неразрешенных проблем. Не самая приятная компания для молодого парня, не находите?
К сожалению, а может, к счастью, бешеный ритм жизни не давал мне полностью погрузиться в себя, требовал постоянного движения, сосредоточенности, энергичности. Он дал мне отсрочку…ненадолго. Пока я был занят, у меня в более-менее приемлемом виде сохранялась способность здраво соображать. Очередной успех в том или ином деле всё ещё мог взбодрить меня, возвращая уверенность в себе и собственных силах. И я держался.

По намеченному ранее плану праздника вообще не предполагалась, так как я, мягко скажем, был не совсем в духе. Совсем не в духе. Но ведь планы для того и существуют, чтоб их менять, верно?

– Да, спасибо. Передайте ему, что я жду звонка. До свидания, – попрощавшись, я положил трубку.
Всё. Последний пункт по списку выполнен. Я ведь ничего не забыл?
– Автоответчик, смс, почта, работа, – тихо бормотал я, загибая пальцы. – Было бы неплохо отправить ещё и обычное письмо, но я уже не успею…
Решив действовать на ходу и импровизировать по пути осуществления замыслов, я пригласил его всеми пришедшими мне на ум способами. Хоть один-то должен сработать! По моему разумению, идея стопроцентно была беспроигрышной. Да и вообще, поскольку эта затянувшаяся конфронтация уже порядком испортила мне жизнь, я решил идти напролом.

«Дорогой Арт-..ур! Так как ты упорно не хочешь брать трубку и уж тем более встретиться со мной, мне ничего не остаётся, как написать тебе дофига много смсок или вот так оставить сообщение на автоответчике. Э-э-э…*пауза*…Вообщем, у меня, кхм, день рождения, ты, конечно же, в курсе. И…я тебя приглашаю, приезжай. Обязательно приходи, слышишь? Отговорки не принимаются. А если не приедешь, тогда я…*пауза*…Тогда ты мне не брат, ясно? Вот так. Я жду звонка. Пока».

Это уже серьёзно. Он не сможет проигнорировать. Он приедет.

***
Четвёртое число встретило меня похожим на раствор извести серовато-белым небом, духотой и тягучим безмолвием. Что ж…наверное, в шесть утра так и должно быть. Город ещё спит. Но не я.
Спрыгнув с кровати, я подошёл к настенному календарю и передвинул маленький красный прямоугольник на одну клетку вправо.
– С Днём Рождения меня, – тихо прозвучал бесцветный голос, впитываясь в тишину. Ну вот скажите, разве я похож на человека, который ночью спал?
За завтраком и ещё парой-тройкой бесполезных утренних дел прошло два с небольшим часа. В квартире за это время будто бы стало чуть светлее, но тусклые лучи закрытого облаками солнца навевали на меня невыносимую тоску. Устав терпеть издевательства погоды, я задёрнул шторы, с размаху упал на диван и включил ноутбук.
– Так-так…почта, – бездумно щёлкая мышкой, я ждал, пока загрузится страница.
Ну и, что тут у нас?
Увидев несколько новых писем с весёлыми заголовками, я воспрянул духом.
– Ого, поздравлялки! Хоть что-то хорошее за всё утро, а то я уже отчаялся, – закатив глаза, я в мыслях облегченно вздохнул. – Так, это от Мэтта. Поздравляю…бла-бла…счастья, удачи….угу…здровья…Спасибо, друг! – улыбнулся я, пробежав взглядом по строчкам. – Кто следующий? Ага, Кику. Читаем… Душевной гармонии…стабильность…и развитие…доброго здоровья…короче, как всегда, в своём репертуаре, – откомментировал я, вглядываясь в электронную открытку. – Что там ещё есть?
Поочередно просмотрев все письма, где-то просто улыбнувшись, а где-то даже и похохотав, я открыл последнее, оставшееся непрочитанным.

«Уважаемый А.Ф. Джонс!
От имени Соединенного Королевства поздравляем Вас со знаменательной датой!
США были, есть и остаются одним из наших самых надёжных союзников, и это, бесспорно, является результатом проявления Ваших лучших деловых качеств, профессионализма и умения правильно выстраивать взаимоотношения с любым партнером.
В этот день мы хотим пожелать Вам успехов в бизнесе, реализации творческих замыслов, здоровья, оптимизма и благополучия. Мы гордимся сотрудничеством с Вами. Желаем счастья и процветания!
С уважением, администрация UK»

– Ну надо же, – напрягся я, читая сухие, выдержанные в официальном стиле строки. – Ты ведь не надеешься таким образом отвязаться от меня, а, Арти?

***
Гравий приятно шуршал под колёсами машины, подъезжающей к дому. Заглушенный двигатель покорно замолк, а мне не без определённых усилий удалось выбраться из набитого всякой всячиной салона и открыть багажник. Схватив несколько пакетов, я потащил их в дом, негромко кряхтя – непрочная коричневая бумага грозила вот-вот порваться под весом натолканных внутрь продуктов.
– Последние, – сгрузив оставшиеся две сумки на стол, я устало прислонился к стене.

Затишье. Если на шумных улицах центра воздух бесперебойно наполняли нестройные завывания хора разнообразных звуков, то здесь, в пригороде, знойное безмолвие подчинило себе каждый сантиметр пространства. Грязно-пыльный небосвод, закрывая собой солнце, маняще дразнил иллюзией скорого дождя. Насколько скорого, интересно…
Я вышел во двор, сел на стоявшие около дома с незапамятных времён качели и, скрестив руки на груди, вперил взгляд в ленту дороги. Лениво раскачиваясь на деревянном сиденье под звуки музыки, летящие из динамика, и изредка поглядывая на время, я просидел так полтора часа. Потом приехал Мэтт, которого я попросил помочь мне подготовить вечеринку (а он, добрая душа, естественно, согласился), и я нехотя слез с насиженного места. Оставив на него кулинарные заботы, я пошёл развешивать по дому праздничные флажки и яркие украшения, по дороге немного прибрался, распихав весь найденный мусор по шкафам, и ещё принёс дров для камина. С кухни по всем комнатам распространились чудесные запахи канадской стряпни. Поборов соблазн кинуться к плите и съесть всё, что уже там наготовил Мэтт, я схватил коробку из-под флажков и запихал её в кладовку.
Ну вот, вроде бы, и всё.

В семь часов приехали первые гости – азиаты. Что ж, неудивительно…об их пунктуальности легенды слагают. Минуты шли, народ подтягивался, я беспрестанно бегал в коридор, чтобы открыть очередному приглашенному дверь. Суета, галдёж, хохот – праздник бурлил вовсю. Я вымученно улыбался, выдавливал из себя принуждённые смешки и всё время поглядывал на часы.
Без пяти девять я решительно поднялся с места, незаметно выскользнул из гостиной и поманил Мэтта.
– Что такое? – тихо спросил он, выбравшись ко мне в коридор из царившей за захлопнувшейся дверью толкучки.
– Мне нужно отлучиться, так что я оставляю всё на тебя. Справишься? – я положил руку ему на плечо и с надеждой всматривался в слегка распахнувшиеся от удивления глаза. – Пожалуйста.
– Хорошо, но…куда ты?
– Это неважно. Спасибо тебе, Мэтт. Прости, что взваливаю всё на тебя.
– Ничего… всё в порядке, – вздохнув, кротко ответил он. – Можешь на меня положиться. И…
Я уже выскочил из дома, поспешно шаря в карманах в поисках ключей от машины.
–…возвращайся поскорее.

Разве я мог остаться там ещё хоть на час?
Мог, наверное. Но это было бы сродни самой настоящей психологической пытке – изощрённой, причиняющей невыносимые муки и подстёгивающей беспричинную озлобленность на всех и вся. Волнение, беспокойство, страх жгли меня изнутри, и я просто устал изображать беззаботность, строить из себя радушного и гостеприимного именинника, который на самом деле ни на секунду не перестаёт ерзать на стуле, сгорая от чувства убивающего ожидания, и тяготится собственноручно устроенной вечеринкой, громкой музыкой, безумно раздражающим хохотом…всем. Да и ещё и Мэтта так бессовестно использовал.
Плохая, плохая была затея…
Зачем ты это сделал, Альфред, зачем?
Но уже поздно что-то менять. И я просто сбежал.

Автомобиль порывом ветра летел по шоссе, подгоняемый силой моей мысли. Куда я ехал? Попробуйте догадаться.
Я ведь всё ещё надеялся…Всё ещё.

Добравшись, наконец, до пункта назначения, я быстрым шагом направился к входу. В здании было почти пусто, если не считать персонала и десяти-пятнадцати человек, по всей видимости, ожидающих прилёта ближайшего самолёта. Внимательно просмотрев каждую строку на электронном табло, фиксирующем время прибытия, я нашёл среди них два нужных мне рейса. Из Англии.
Десять сорок – Бирмингем. Двенадцать десять – Лондон.
Полодиннадцатого.
Я жду.

***

Это было
больно.
По-настоящему. Каждый удар сердца, каждый вздох, каждый шаг – всё было меркой подвисшего в пустоте времени. Глухой стук, свистящий взмах руки…и разбивший мир на несовместимые в одно целое части раскат грома.
Вера умерла. Надежда – умерла. Они сделали своё грязное дело, раздавив, изничтожив меня до основания.
Что осталось?
Это идиотский вопрос.
…Я смог только увидеть дождь, не услышать. Приклеиться взглядом к тёмным струям, что гладили снаружи массивное стекло, ветвились, застревали на мгновение – и снова падали вниз.
Я не слышал более ничего после этого оглушительного возгласа небес, смилостивившихся, наконец, над загнувшимся в жажде городом. Словно пушечный выстрел, возвестивший о начале войны, он раздробил моё сознание, превращая мысли в щебень. Лишь один крупный булыжник он пощадил, оставляя каменную глыбу такой, какая она есть.
Он не придёт.

Я как-то вышел, преодолел расстояние между аэропортом и парковкой, прислонился к капоту. Ливень шёл шикарный, скорее всего, мне хватило полминуты, чтобы промокнуть до костей. Помню, вода была тёплая. Приятная такая, не то, что в…тогда…не холодная совсем.
А ещё сильная. Капли упруго хлестали по рукам, шее, лицу. Я запрокинул голову назад, позволяя дождю раз за разом перерезать мне горло.
Плакал ли я?
Не знаю.
Наверное.

@музыка: Yann Tiersen

@темы: fic, APH

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Галилео-о

Лицею 20 лет, на торжество даже Пушной пожаловал.
Видео вставляться категорически не хочет, но я что-нибудь придумаю.
А гитара дожна висеть на яйцах.
И никак иначе.


обн:
Я только что поняла, что у меня их совсем нет . Ну совсем.
Баа.
Гитару на мусорку. Ей же висеть негде.

обнобн:

Кто-то догадался залить видос в сеть, прикрепляю. Только блин...17 минут.

И, да: есть ещё вторая часть. Полчаса

@темы: видео, быт

---

What?

— hey, are you there?
— Yes, who are you please?
— I'm Watt.
— What's your name?
— Watt's my name.
— Yes, what's your name?
— My name is John Watt.
— John what?
— Yes, are you Jones?
— No I'm Knott.
— Will you tell me your name then?
— Will Knott.
— Why not?
— My name is Knott.
— Not what?
— Not Watt, Knott.
— What?

@темы: халва

---

APH фанфик "Seven i". Глава 7.

Автор: я
Бета: Сам себе бета
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Америка, Англия. Остальные фоном.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Драма, POV, Романтика
Статус: в процессе написания

Много думать вредно?
Кто-то скажет – да, кто-то – нет, и каждый из них, скорее всего, будет прав и не прав одновременно. Ведь истина часто прячется где-то посередине, серой мышью притаившись между полярными мнениями двух спорящих сторон.
Обычно я ни над чем долго не думаю. Если существует какая-то проблема, требующая напряженной умственной деятельности, я либо быстро нахожу ей решение, либо, если незамедлительно отыскать выход не получается, сваливаю ответственность на кого-нибудь ещё. Я знаю, что это по-свински, что подобным образом поступать нельзя и бла-бла-бла, но делать так проще всего. Мне не нравится, когда на моей шее висит камень тяжких дум, тянущий в пучину депрессии и непрекращающейся головной боли. Все эти игры разума, логические цепочки, поиск верного ответа…
Это не для меня, ребята. Только не для меня.

Примерно так я считал до недавнего времени. До того момента, как меня навылет проcтрелила мысль, что я больше не хочу быть один. Внезапно.
Это было странно, и я не мог себя понять. Вернее, я не мог разобраться в том, почему чьё-либо внимание потребовалось мне именно сейчас.
Ах, да.
Конечно же.
Не чьё-либо. А внимание одного очень конкретного человека. Мои желания с каждым днём приобретали всё более четкие контуры, и от этого мне становилось всё тоскливее и тоскливее – я ведь понимал, что на пути к их исполнению появились непредвиденные преграды. И я пока не знаю, как их обойти.
Забегая вперёд, скажу, что я так не разгадал причины столь спонтанного возникновения моей навязчивой, плохо контролируемой одержимости идеей о восстановлении наших отношений, возврате их на прежние места.
Что послужило детонатором этого душевного взрыва?
Без понятия, честно.
Потом, немного позднее, когда я с дотошностью какой-нибудь бабули-консьержки обдумывал слова, скупо брошенные мне в порыве горького отчаяния, я понял, что, наверное, для этого мне просто требовалось время. Много, очень много времени, чтобы остыть, осознать…захотеть. И именно по этой причине ни о чём подобном я не задумывался раньше.

А он просто устал меня ждать.

***
Июнь.
После того случая все наши встречи сводились только к совместным собраниям восьмёрки, а до лета мы не виделись вообще. Я пробовал звонить несколько раз…несколько десятков раз, но мне не отвечали. В его администрации всегда говорили одно и то же: занят, не может, оставьте, передадим.
Когда мы наконец встретились, я первым делом подошёл к Артуру и спросил, почему он не перезвонил, не связался со мной. Впрочем, смысла в моём поступке не было. Ответ всё равно был известен загодя, но я, тем не менее, надеялся услышать какую-нибудь отговорку, оправдывающую вынужденное молчание.
Ха-ха.
На этот раз моё чутье (на факт отсутствия которого меня так любят тыкать носом, кстати) не подвело.

В целом, на летней сессии всё проходило по одному и тому же скучному сценарию, заученному до последнего жеста: сухое приветствие, полусекундное рукопожатие, вспышка пересёкшихся на одно мгновение глаз…
Мы как чужие.
Он изредка что-то говорит, но больше слушает, прожигая надменным взглядом выступающего. Хотя, когда на этом месте оказывался я, мне чудилось, что смотрит Артур скорее не на меня, а на карту, которая висела на стене за моей спиной. Словно я – это не я, а гигантская лупа, увеличивающая мелкий неразборчивый шрифт географических названий.
Так вышло, что я стал наблюдать за ним. Сначала редко, потом всё чаще, под конец постоянно, словно восполняя таким образом недостаток общения. Старался делать это незаметно, как бы невзначай окидывая присутствующих взглядом и задерживаясь на одном из сидящих здесь – на том, кто, как нетрудно догадаться, особо интересовал меня. Подсознательно я хотел, чтобы он поднял глаза, тоже посмотрел на меня, поймал сигнал…хотел, чтобы возник зрительный контакт, пусть короткий, но способный донести до другого человека то, что я не мог сказать вслух. Но этого, естественно, не происходило. Наши взгляды встречались очень и очень редко, а если это и случалось, то он смотрел не внутрь, а сквозь. И мне становилось досадно.
Подойти и заговорить было выше моих сил. Меня будто что-то крепко сковывало, как только я собирался сказать ему несколько слов. Это было так на меня на похоже, что, приходя домой, я ругал себя почём зря, не стесняясь в выражениях. Сопляк, размазня, трусливая задница…что я там ещё говорил?
Следом появилось чувство растерянности. Да было ли когда-нибудь такое, чтобы я нерешительно мялся перед кем бы то ни было?! Тем более, перед хорошо знакомым мне человеком!
Абсурд.

Скинув одеяло на пол, в одну из очередных бессонных ночей я вновь пытался разгрести бардак в собственных мыслях. Голова гудела, а растрескавшийся потолок продолжал своё бесконечное падение вниз. Я всё не переставал удивляться, почему он до сих пор не размазал меня вместе с кроватью по холодному полу.
Мне неуютно. Пальцы сжимают гладкий пластик плеера, то прибавляя, то убавляя громкость музыки, хлещущей по ушам.
Мне скучно и просто паршиво.
Сквозь приоткрытое окно в комнату проникает нагретый воздух, обдавая знойным дуновением и без того разгорячённое тело.
Мне не нужны посторонние. Я устал от них. Они надоели мне.
Звуки утонувшего в ночи города увязли где-то на пути к моим ушам. Их всё равно не слышно – громкость стоит на максимуме. Играет что-то противно монотонное…и откуда в плеере эта фигня? Аж глаза…слипаются…совсем что-то…

…Необычное ощущение. Незнакомое.
Я чувствую себя потерявшимся ребёнком, стоящим посреди многолюдной улицы, в окружении бессчетного количества неприятно галдящих людей. Наверное, у меня слишком несчастный вид, потому что все они настырно лезут ко мне, допытываются, жалеют…кто-то причитает, кто-то пытается развеселить. Сочувственные взгляды, назойливые фразы и жесты… Зачем они это делают?
А ещё среди всего этого гвалта я чётко слышу один вопрос, перекрывающий десятки звучащих голосов и произносимый, как мне кажется, с едкой, ироничной издёвкой:
– Эй, герой! А где твои родные? Где семья?

Долбящий по мозгам бит выкинул меня из короткого, проведённого в полудрёме забытья, но не позаботился о том, чтобы стереть стоящую перед глазами толпу, испуганного пацана, уже готового разреветься, и эти слова.
Замолчите.
Блекло сверкнув погасшим экраном, айпод летит под кровать.
Я хочу тишины. Не той, что стоит вокруг сейчас и давит на меня, заставляя лицо кривиться от собственных бессилия, инертности, бесполезности. Другой, смутно знакомой мне…или нафантазированной? Той, что усыпляет, дарит мягкое прикосновение скрытой нежности и обволакивающую умиротворенность. Той, что даёт почувствовать себя необходимым, что с головой покрывает облаком внимания, безмятежного спокойствия, трогательной заботы…маленького, истинного счастья.
Ведь это было. Я помню. Это было! Я не могу, не могу ошибаться!
Слишком близко. Слишком хорошо.
И слишком больно от того, что всё это, оставив глубокий след на сердце, ушло.
Ушло в никуда.

***

– Послушай…Вот бывает же так, что вроде и люди хорошие, и интересы у вас одни и те же, и общаетесь вы, но что-то вдруг меняется и – бац! – видеть их сил нет. Никого. Надоели все, без разбора, и вдруг дико хочется просто запереться дома. Отключить телефон и сидеть так в тишине, – я немного помолчал, поджав губы. – А вот остаёшься один, и становится тоскливо. Хоть на стенку лезь от… безысходности. Вроде и не можешь никого выносить, но и в одиночестве плохо. Почему так?
– …Странно слышать от тебя такое, Альфред.
Мы сидели на крыльце его большого деревянного дома, который затерялся где-то среди бескрайних просторов таёжных лесов, холодных озёр и стремительных рек. Я бессовестно напросился в гости, потому что мне позарез нужно было с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь таким, кто сможет меня выслушать. а ещё лучше – помочь. Хотя бы одним пустячковым советом. Нужен был надёжный, рассудительный и добрый человек. Кандидатур нашлось мало…если быть точным, всего одна.

…Интересно, почему именно он?
Такая ирония судьбы, кто бы мог подумать… Впрочем, теперь мне нет до этого никакого дела. Мне достаточно того, что я верю. Верю ему, и докапываться до истины, искать подвох или просчитывать свои действия на несколько ходов вперёд просто нелепо. Он не станет делать подлости исподтишка. Он их вообще никогда не делает, если уж на то пошло.
Поэтому…выбор сделан.
Что-то подсказывало мне, что ему можно довериться. Несмотря на то, что говорят или думают о нём другие. Несмотря на наши разногласия, конфликты, вражду. Даже несмотря на то, что он коммунист. Бывший.
Я ведь на самом-то деле прекрасно знаю, что к чему.
– Веришь или нет, но мне тоже. Похоже, я вляпался в большое дерьмо, Эван, – я тяжко вздохнул и поднял глаза на небо.

Красиво.
Бескрайнее полотно цвета индиго притягивает взгляд рассыпанными на нём звездными крошками. Большие, средние, ещё поменьше…всё как на ладони. Холодный, далёкий, безразличный ко всем нам свет... Сквозь бесплотную призму чистого воздуха чётко видны очертания каждой тонкой хвоинки на раскидистом дереве у окна. Пахнет смолой, тёплыми досками и ветром.
Я смежил веки и вслушивался в шум горной речки, что прокладывала себе путь по тайге где-то недалеко отсюда. На краткое время я снова смог стать самим собой… прежним собой. Напряжение ослабло, голова очистилась от всякой ерунды, что вертелась в сознании, как белка в колесе. Похоже, единственный человек, чьё присутствие не раздражает меня, не нервирует, как это происходит иногда, сейчас сидит рядом со мной. И здесь, посреди не имеющих границ русских просторов, под покровом глубокой ночи я могу на миг почувствовать лёгкость в душе.
– Это неизбежно, – крыльцо тихо скрипнуло, когда он чуть пошевелился. – Людям вокруг обычно нет до тебя никакого дела, Фред. Все теперь живут только для себя. Ну, или для себя в первую очередь, а уже потом для остальных, – он посмотрел на меня, и грустная полуулыбка тронула уголок его губ. – Ты говоришь, общие интересы…Так-то оно так, конечно… Но люди «дружат» и общаются только лишь потому, что им это нужно. Человеческий эгоизм, понимаешь? – он сделал плавный и широкий жест рукой. – Везде. Как отрава. Пообщался с тобой твой знакомый, поиграл в друзей, добился, в конце концов, желаемого результата – и прости-прощай. В гробу бы видеть таких людей, – горько бросил он, сведя брови к переносице.

Его неторопливый монолог плавно разливался в воздухе, органично вписываясь в густую тишину. Я замер в одной позе и, наклонив голову вперёд, просто следовал по невидимой дорожке за его голосом.
– И ведь не прочитаешь, что у него на уме, не узнаешь правды…– выдержав небольшую паузу, словно давая время обдумать сказанное, его бархатистый тембр вновь зазвучал в ночи. – Я это к чему всё говорю…Свои собственные стремления, желания…мало кого интересуют, чего хотят другие. А ведь это чувствуется, только верят в подобное не все. Вера вообще сложная штука. Нельзя её терять, но и сохранить её очень, очень сложно. Хочешь людям верить, а потом обжигаешься. Больно.
Да, я знал это. И это было действительно так.
– Знаешь, Альфред, отношение к себе можно ощутить… Не всегда осознанно, правда…чаще интуитивно. Но эти чувства редко обманывают. В каждом слове, в каждом жесте угадываешь одну цель – использовать, побольше выжать, извлечь для себя любимого максимум выгоды… – его взгляд на мгновение стал жестким, отчаянным, словно эти слова причиняли ему страдания. Блеснув мимолётной вспышкой, он тут же потух. – Вот поэтому-то, я считаю, мы и устаём от людей. Особенно мы, – он многозначительно взглянул на меня. – В нашей компании всё это справедливо, как нигде. Только выгода. И больше Н-И-Ч-Е-Г-О, – он произнёс это слово по слогам, тихо-тихо, так, что я скорее прочёл его по губам, чем услышал. – Мы часто устаём, сильно. Хочется убежать на край света, подальше от всех, от их постоянного «я», «я», «я»…Мне нужно, я хочу…Я не говорю, что все такие. Встречаются ещё редкие люди, способные думать прежде о ближних, а потом уж о себе. Но, – в его голосе ясно прозвучала тоска, – их мало. Очень мало.
Я сидел и молча слушал его. Слова, произносимые с тихой печалью, неприятно отзывались в съёжившемся в комок сердце.
– Только знаешь что…

Это не было похоже на вопрос, требующий ответа, но я, с трудом разомкнув онемевшие губы,
всё равно произнёс:
– Что?
– Есть у каждого из нас нечто такое, что позволяет выживать среди не знающего пределов эгоизма. Больше того, спасает от него, поддерживает. Дарит нам возможность жить, дышать, искать счастье и находить его.
– Так что же это?
Россия отвернулся от меня, так, что я не мог видеть его лица. Но я знал, что он улыбается сейчас. Сразу понял.
– Это – семья.

Я моргнул.
– Что-что, прости?
Он внезапно перешёл на свой язык, и я не понял значения этого слова.
– Прости, Альфред. Сам не заметил, как сказал. Просто…– он устремил взгляд в небесную даль, –…это слово слишком много значит для меня… Семья.
– Как…как ты сказал? Повтори ещё раз.
– Семь-я. Семья. Смысл нашей жизни.
Он потянулся, громко хрустнув суставами, и лёг на спину, подложив руки под голову. Я последовал его примеру, и теперь всё, что я видел, было лишь сплошным тёмно-синим морем, простирающимся далеко за границы моего воображения.
– Семь-ия. Семь-я. Красиво звучит, – я чуть улыбнулся, пробуя слово на вкус.
– Да. Мелодично, нежно. Мой язык вообще очень красивый, – он тихо засмеялся. – А знаешь, что обозначает это слово?
– Как – что? Семью и обозначает, разве нет?
– Не совсем. Оно как бы образовано из двух других слов: «семь» и «я». То есть, семь меня, – пояснил он. – Семь таких же, как я. Одна суть, одна жизнь, общая. Печали и радости, заботы, горе, веселье – всё общее. И такое родное, такое близкое тебе…вы все – одна душа, понимаешь? – его голос стал глубоким, взволнованным. – В трудную минуту, когда от всех этих ложных друзей, увивавшихся за тобой лишь из-за корысти, не останется и следа, лишь семья тебя поддержит. Беречь её нужно. Беречь, как самое дорогое сокровище. Потому что твои близкие – это то единственное, ради чего стоит жить на этом свете.

Вот, вот подходящий момент!
– Знаешь…– слова сами собой быстро сорвались с моего языка. – Знаешь, я хотел поговорить тут…насчёт…Вообщем, понимаешь…Артур, он…мне кажется, что…
Запнувшись, я не знал, как объяснить ему свои переживания. Вот ведь…приехал за советом, называется. Даже проблему не могу сформулировать нормально. Идиот.
– Я понимаю.
Он повернул ко мне голову и мягко, но серьёзно смотрел на меня. От этого взгляда меня как будто прорвало, и поток хлынувших наружу слов было не остановить.
– Он, знаешь, он не хочет со мной разговаривать! Он не хочет видеться, не хочет выслушать меня, а я…Мы как чужие, но я хочу, чтобы всё было как прежде! Я не знаю, почему он не подпускает меня к себе. Он стал таким снобом, я его совершенно не понимаю! Я пытался выяснить, в чём проблема, но он как будто меня не слышит. Я просто хочу всё восстановить, я знаю, что это будет правильно. Да, мы ссорились, но ведь мы же не враги друг другу, и я… мне так паршиво. Я чувствую себя каким-то изгоем. Меня бесят все вокруг, и почему-то хочется побыть одному, только не совсем одному, а вот так, чтоб с…с…семьёй, – неловко закончил я.
Было непривычно произносить что-то такое. Да ещё и перед кем-то. Но, когда я выговорился, мне будто бы стало чуть лучше.
Я замолк, собираясь с мыслями.
–…Россия…что…что мне делать?
Нет ответа. Лишь тишина ночи, разбавляемая звуками воды и леса.
Я ждал. Под ложечкой неприятно засосало, и я беспокойно томился, угнетаемый неизвестностью.
Рядом со мной раздался тихий вздох. Словно собираясь с мыслями, он не спешил прерывать возникшую паузу.
Секунда, другая, третья…
– …Всё, что можешь. Делай всё, что только сможешь. Потому что это – твой единственный близкий человек. Твоя семья.

@музыка: Rufus Wainwright - Hallelujah

@темы: fic, APH

---

Проходим по отечественной татаро-монгольское нашествие. Историк - человек увлечённый, языком чешет только так, слушать интересно. Вообще, когда преподаватель болеет своим предметом, зараза имеет свойство распространяться на большинство студентов (:
Так вот, о баранах. Не знаю, как в других МОУ, но нам другой точки зрения на иго не давали. О том, что это - не вселенское щячло, а этакий волшебный пендель, благодаря которому Россия шагнула на 100 лет вперёд. Кто знает, сколько бы лет мы ещё жили в состоянии раздробленности, когда у каждого хата с краю? А тут дальновидная политика северных князей, возвышение Москвы, сплочение княжеств, все дела...
Короче, навеяло детские воспоминания. Карапузом очень любила смотреть одну вещь, благодаря сегодняшнему семинару снова о ней вспомнила.
Жаль, что дети по телевизору сейчас только Винкс да Спанчбоба смотрят.

@темы: видео, rus, быт

---

Просто радости жизни

25 радостей жизни:

1. Чихнуть три или больше раз подряд
2. Болтать ногами в воде
3. Ощущать, что в книжке, которая тебе уже очень сильно нравится, осталось еще много непрочитанных страниц
4. Поскользнуться и не упасть
5. Сказать то же, что и спортивный комментатор, но за секунду до него
6. СМС-ка, которую ты ждал
7. Проснуться после очень реалистичного кошмара и понять, что это был лишь сон
8. Откусить пирожок/булочку/эклер с той стороны, где начинка
9. Когда твои ноги засасывает в песок в прибое
10. Срывать защитный слой с экрана новеньких электронных гаджетов
11. Когда тебя поздравляют с праздником люди, которых ты не знаешь.
12. Найти заначку, про которую ты уже забыл
13. Когда холодная постель, в которую ты нырнул, наконец согревается
14. Нечаянно точно ввести свой старый и давно забытый пароль
15. Трогать волосы после стрижки
16. Полный холодильник вкусностей, которые остались после праздников
17. Когда тебе мигают на трассе и ты успеваешь сбросить скорость перед гаишником
18. Хруст снега
19. Издалека попасть точно в мусорное ведро
20. Надеть то, что ты только что купил
21. Проснуться за час до звонка будильника, понять, что еще уйма времени и снова лечь спать
22. Случайно где-нибудь встретить запах из детства
23. Снова и снова слушать песню, которая тебе недавно понравилась
24. Стук женских каблуков по асфальту, который доносится весной из открытого окна
25. Когда тебе удалось все-таки выдавить последнюю порцию пасты из безнадёжного тюбика

Есть многое, что можно добавить, но лень.

---

А я бы купила (:
Только вязать не умею.
Вот незадача.

---

Может, сменить фамилию? На Куклачёву, например.
Серьёзно, количество кошек в квартире с каждым днём всё увеличивается и увеличивается. Сегодня вот ещё одну привезли, итого за два месяца - три кошака. Одного, слава небесам, неделю назад купили.
И, что самое печальное: три чистокровных британца в доме, и ни один из них не говорит по-английски!
Мир ополчился против меня. Скорей бы их всех уже разобрали.

@темы: быт